Интервью Станислава Кувалдина с Константином Бессоновым.

Основатель компании Константин Бессонов, выпускник Новосибирского электротехнического института, в советское время работавший инженером на авиационном заводе, считает залогом успеха то, что он сумел превратить в индустрию печное дело, находившееся на полукустарном уровне. Продукция «Термофора» сейчас реализуется не только в России, но и в странах СНГ, а также в Евросоюзе. Модельный ряд печей предприятия постоянно пополняется, появляются новые разработки, над которыми трудится серьёзный коллектив конструкторов и инженеров.
- Чем можно заниматься в Сибири таким, чтобы в мире тебя серьёзно воспринимали?
- В каком-то смысле Термофор  – это один из примеров успешного бизнеса, начинавшегося когда-то едва ли не «на коленке» и связанного при этом не с продажей сырья, а с разработкой нового продукта – печей высокого качества, пользующегося спросом не только на внутреннем рынке. Учитывая же,  особое отношение к дровяным печам и тем более к баням, которое давно сложилось в России, мы можем рассмотреть опыт «Термофора» и как культурное явление. Во всяком случае, это одна из попыток ответить на вопрос, что нужно для появления в России успешных продуктов, не имеющих отношения к нефти и газу и говорящих о стране что-то,  если не новое, то хотя бы интересное.
- С чего все началось у вас?
- Я поставил себе амбициозную задачу — сделать крупнейшую в России, а затем и в мире печную фирму. Для этого необходимо подтянуть все компоненты бизнеса так, как ты его понимаешь. Новосибирск в этом смысле хорош тем, что здесь есть все: развита прикладная наука — фундаментальная тоже развита, просто для нашего бизнеса это не так уж важно; есть мощнейшая конструкторская база. Точнее, остатки мощнейшей базы советского периода, которые я стараюсь ловить и приспосабливать для своего дела.  Термофор действительно постоянно пополняет свой печной модельный ряд.  Я сам лично участвую  в разработке новых моделей печей и, если просто печку,  может сделать кто угодно, то для того, чтобы создать лучшую печку в мире, требуется напряженная работа специалистов и применение всего комплекса знаний, включающего теплотехнику, газодинамику, материаловедение и многое другое. Дизайн некоторых печей мы заказали в дизайн студии Артемия Лебедева. Печи фирмы  Термофор на равных конкурируют с печами финскими и канадскими, продукцией других ведущих производителей из России и стран Евросоюза. На производстве в Термофор сейчас занято почти 500 человек.
– Константин, что вас подвигло заняться печным производством?
– В любом деле есть три кита – желание, умение и возможности. Главное – желание. Как говорил Стив Джобс, в любом деле самое главное – страстное желание достичь цели и отсутствие денег. Оба эти фактора в случае с Термофором были включены на полную катушку. Есть такая поговорка: «Работа – последнее прибежище тех, кто больше ни на что не способен». Когда я решил заняться своим делом, все заводы были приватизированы, а ископаемые распределены. Надо было что-то придумывать. Дальше я понял, что баня в России – национальная идея. Зима длится девять месяцев, а Сибирь – холодный край, где должны делаться не просто печи, а хорошие печи. В советские годы я работал инженером на авиазаводе, поэтому понимаю техническую сторону дела. А Новосибирск, как промышленный, образовательный и транспортный центр Сибири, предоставляет хорошую инфраструктуру для развития любого бизнеса.
– Иными словами, печь – это то, что первое приходит в голову.
– В России печь не делал, кажется, только ленивый  сельчанин. У нас лишь сейчас приходит поколение, которое считает нормальным, что печь можно купить в магазине. Я сам помню ещё, как многие начальники советских времён и директора заводов в свободное время разрабатывали модели печей для своих дач, а потом покупали бутылку водки и договаривались со сварщиками. Эти времена сейчас уходят, в том числе и с нашей помощью.
– Но поэтому производство печек в России многими воспринимается чем-то локальным, вроде «свечного заводика в Самаре».
– Я смотрю на это принципиально по-другому. Я люблю ставить масштабные задачи и в своё время просто подумал о том, чем можно заниматься в Сибири таким, чтобы тебя серьёзно воспринимали во всём мире. Некоторые ниши в этом смысле естественные, и связанные с ними стереотипы давно работают – например, что хорошую электронику делают в Японии, а хорошие бананы растут в Африке. А что можно делать в Сибири? В Сибири холодно, поэтому здесь можно и нужно делать печки. Продукция Термофора сейчас продаётся во многих странах, в том числе и в Европе. И везде понятие «сибирская печка» играло нам на руку. То есть партнёры,  заранее воспринимали печи из такого холодного края, как хорошие.
– Но Сибирь мало кем вне пределов России воспринимается как край чего-то современного. Да и в России тоже.
– Да, недавно специалисты в области маркетинга, которых мы нанимали, советовали убрать определение «сибирская» из продукции Термофора. Они говорили о том, что это современная продукция, а Сибирь ассоциируется с чем-то традиционным – валенками и кирзовыми сапогами. Но я категорически отказался это делать, поскольку Сибирь для покупателя должна быть ничем не хуже Канады и Финляндии как родина вызывающих доверие печек.
– А почему Сибирь, а не Россия? «Русская  печка» – это ведь тоже в каком-то смысле бренд?
– Между прочим, мы намеренно заявили о себе как о производителях «сибирских», а не русских печей. Россия – это государство, и к нему отношение может быть сложным. А Сибирь – это уже что-то другое. В своё время, когда мы выходили на рынки Латвии, я советовался с партнёрами-латышами о том, стоит ли оставлять название «сибирская печка», учитывая отношение к России в Латвии. Но они сказали, что всё в порядке. «Мы не любим Россию, которая ссылала наших предков в Сибирь, но от Сибири и общения с простыми сибиряками у многих осталась тёплая память».
- Вы участвуете в разработке дизайна печи?
— Пятнадцать лет назад мне было легче начать готовить свою собственную школу дизайна на основе собственных же технологических возможностей. Чтобы она была, что называется, суть от сути, плоть от плоти, развивалась и совершенствовалась вместе с совершенствованием технологии специализирующейся на производстве печей и котлов. — Вообще, я думаю, что хороший дизайн в принципе не заметен: это необязательно что-нибудь вычурное. Это,  прежде всего,  должно быть адекватно тем условиям, в которых разрабатывается проект. Многочисленные работы, которые мне периодически присылают на конкурсы, — это зачастую полная оторванность от технологической и экономической привязки. То есть большинство дизайнеров в погоне за оригинальной формой часто не понимают сути того изделия, дизайн которого они разрабатывают.  Наш Термофор — один из примеров самостоятельного дизайна, признанного в России и за рубежом. На выставках в Италии — впрочем, так же, как и в Германии, США, Турции, Финляндии, Польше — нашу продукцию встречали фразой: «Вы меняете наше представление о России». Показательно и то, к примеру, что через три года после существования нашей, термофоровской, печи «Саяны» финская фирма «Харвия» сделала её технологический клон. Новые конструкторские разработки в печном бизнесе тесно соединены с новыми инженерными технологиями. Лидеры печного рынка ежегодно инвестирует десятки миллионов руб¬лей в техническое переоснащение  печного производство. Многие производители печей, причем не только мелкие, взяли такую манеру — копирование изделий Термофора. Но нас копировать сложно. Мы стараемся запроектировать производство деталей печей и их сборку максимально высоко технологичным процессом, по возможности,  исключая человеческий фактор. То, что делают пяти координатные обрабатывающие центры, прессы и сварочные роботы, повторить можно только на аналогичном оборудовании, которое стоит десятки миллионов руб¬лей и требует не один год для освоения. А покупать такое оборудование имеет смысл только при определенных объемах производства. Да и копия печи всегда хуже оригинала.
– Если Сибирь так важна для успеха вашего бренда, то скажите, каким вам видится ваша роль в регионе?
– Меня печалит, что Россия, Сибирь вообще и Новосибирск в частности практически не участвуют в создании материальной культуры. Такие ниши, как «швейцарские часы» или «финские телефоны», уже заняты. Со своим Термофором я стараюсь внести посильный вклад в изменение этой ситуации.
–  А можно ли, по-вашему, здесь что-то кардинально исправить? Если говорить о региональном масштабе.
– Всё начинается с идеологии. Меня печалит, что обществу навязывается идеал потребления. Как житель Новосибирска, я, конечно, радуюсь, что появляются новые дороги и супермаркеты в шаговой доступности. Но мне, например, неприятно, что Новосибирск теряет значение научно-промышленного центра. А если говорить конкретно, то следует провести некий ситуационный анализ, как использовать имеющиеся ресурсы. Есть ли в Новосибирске научно-промышленные разработки? Есть! Есть недозагруженные мощности? Тоже есть! Есть маркетологи. И деньги есть – во всяком случае, были до начала кризиса. Но всё это живёт отдельной жизнью. Пока, к сожалению, я не знаю в Новосибирске площадки, где встречаются изобретения, мощности, маркетинг и деньги.

Константин Бессонов

Беседовал Станислав Кувалдин